Нынешний «Крок» был посвящен памяти замечательного аниматора Александра Татарского и его мультипликационной вселенной

С 25 сентября по 6 октября на борту теплохода «Тарас Шевченко» прошел XIV Международный фестиваль анимационных фильмов «Крок». Передвижной мультипликационный конкурс проследовал через Одессу, Ялту, Севастополь, Херсон и Запорожье, а торжественное закрытие состоялось в Киеве.

«Крок» — уникальное явление в анимационной фестивальной жизни. Хотя бы потому, что нигде в мире нет смотра, который проходил бы не на суше, а на корабле. «Единственный в мире водоплавающий фестиваль», как заметил президент фестиваля с российской стороны знаменитый режиссер Эдуард Назаров.

Вроде бы просто организационное решение, а налагает отпечаток на саму фестивальную жизнь: демонстрация мультфильмов оттеняется красотой крымских пейзажей, легкой качкой на волнах, ярким солнцем и расслабленным полуотпускным настроением обитателей корабля. Можно было бы сказать, что полноценно отпускным, если бы не одно «но». Российско-украинский показ прилично котируется в мировом анимационном движении, и это придает некоторое напряжение размеренной жизни теплохода. Призы и дипломы фестиваля — реальное признание уровня работы. Даже простое попадание фильма в конкурсную программу «Крока» уже говорит о соответствии определенному (высокому) стандарту качества.

В этом году для отбора на фестиваль поступило более шестисот анимационных работ; в конкурсную программу вошло 156 из них. Надо сказать, конкурсная программа «Крока» — одна из самых длинных в мире, что порядком усложняет работу жюри, зато облегчает жизнь всем остальным пассажирам мульткорабля: где еще за десять дней можно снять сливки с мировой авторской анимации? Возможность эта более всего интересна, пожалуй, нашим аниматорам: «Крок», опять-таки, единственный международный конкурс авторской анимации на постсоветском пространстве, на который присылаются работы практически всеми значимыми студиями и режиссерами и который входит в ограниченное число смотров высокого уровня, каких в мире — не больше десятка (во главе стоит фестиваль в Анси, анимационный аналог «Оскара» и Канна). Так что плотно соприкоснуться с работой зарубежных коллег, не выезжая при этом далеко за пределы России, «наши» могут лишь здесь.

«Сестры Пирс», получившие Гран-при, — блестящее воплощение тенденций современной анимации: прекрасная техника плюс недетская мрачность

В этом году российская часть программы фестиваля была достаточно сильно урезана. Впрочем, представители селекционной комиссии фестиваля уверяли «Эксперт», что дело не в снизившемся качестве (наоборот, именно в последние годы можно утверждать, что отечественная анимация снова стала живым, сильным и ярким явлением). Российское участие в конкурсной программе было уменьшено сознательно — в пользу представителей других стран, дабы соблюсти принципы международности смотра. Кстати, на фестивале были не только работы из стран — лидеров авторской анимации (например, Франции, Канады, Британии и США), но и фильмы из Ирана, Индии, Аргентины, ЮАР и других обособленных, невзирая на глобализацию культуры, анимационных школ.

Если для режиссеров из стран СНГ и Балтии фестиваль — отличная «выставка достижений мирового анимационного хозяйства», то для заинтересованных иностранцев, наоборот, единственный шанс получить добротную подборку самого актуального в постсоветской анимации, которая настолько полно не представлена более ни на одном смотре. На это в разговоре с «Экспертом» особенно упирала, к примеру, президент Международной ассоциации анимационных фильмов японский режиссер Сайоко Киношита (в этом году она участвовала в работе жюри «Крока»): мол, космополитическая составляющая не должна вытеснить это региональное богатство из кроковской программы. Действительно, на «Кроке-2007» были предоставлены не только вполне известные за рубежом постсоветские студии-хедлайнеры вроде российского «Пилота» или эстонской Nukufilm, но и работы узбекских, армянских или грузинских аниматоров, которых, к счастью, тоже не до конца повыбили бурные девяностые.

Российская анимация (да и мировая тоже) незадолго до фестиваля понесла тяжелую утрату. 22 июля умер замечательный режиссер Александр Татарский; так что закономерно, что фестиваль был посвящен памяти создателя «Пластилиновой вороны» и «Падал прошлогодний снег». Была ретроспектива фильмов, провели вечер «Саша Татарский вчера, сегодня и всегда», на котором выступили соратники режиссера по работе в Киеве и Москве. Символично, что председателем жюри «Крока» был на сей раз Игорь Ковалев, вместе с которым Татарский основал наиболее динамично развивающуюся и лидирующую в отечественном анимационном мире студию «Пилот».

Памяти Татарского посвятили и новый приз «За высший пилотаж» (теперь он станет постоянной наградой «Крока»). «Пилотаж» с ходу достался фильму корейского режиссера Чан Хьюн Юня «Папочка Волк» — действительно яркой картине, сделанной в стилистике работ прославленного, в том числе и у нас, японца Хаяо Миядзаки. Спецприз жюри за оригинальность киноязыка и изображения вручили российскому «Признанию в любви». Режиссер работы Дмитрий Геллер получил не первое признание своей самобытности и профессионализма, да и высокий уровень екатеринбургской школы анимации несомненен, на мультсмотрах работ екатеринбуржцев ждут с большим интересом. А самым смешным признали фильм «Братья Медвежье Сердце» эстонца Рихо Унта: главными героями Унт сделал трех медвежат с культовой, не побоимся этого слова, картины Ивана Шишкина «Утро в сосновом лесу». Музыкальный спецприз с формулировкой «за новое прочтение прокофьевской темы» отошел статусной британке Сьюзи Темплтон, поставившей кукольную сказку «Петя и волк».

Приз зрительских симпатий, одна из главных наград фестиваля, достался российскому режиссеру Олегу Ужинову и его успевшему нашуметь фильму «Жихарка» (фильм этот входит в масштабный патриотический проект экранизации сказок народов России «Гора самоцветов»).

Гран-при «Крока» отдали фильму «Сестры Пирс» (режиссер Луис Кук). Работа, сделанная на прославленной британской студии Aardman Animations, рассказывает о тяжелой жизни двух женщин на острове, затерянном в океане, чье одиночество скрашивают (если можно это так назвать) лишь трупы моряков, прибиваемые волнами к берегу. Мрачный некрофильский дух — и удивительная по качеству техника анимирования изображения; сочетание показалось жюри заслуживающим максимального поощрения.

Вообще надо сказать, фестивальная программа отчетливо подтвердила тенденцию авторской анимации последних лет: в моде — обращение к достаточно страшным, немультяшным сценариям, оперирующим темами жизни, смерти и таинственных «мертвых зон» человеческого духа с довольно циничной и эпатажной прямотой. Это в полной мере касается анимации европейской и вообще западной (в расширительном, культурном, а не географическом значении), которая в своих наиболее интересных образцах давно апеллирует не столько к малышам, сколько к умным взрослым; но и российской — тоже уже касается. Правда, отечественные фильмы пока что чаще несут в себе частичку советской традиции с ее, как ни крути, гуманистическим зарядом. И не сказать, чтобы это было так уж плохо, поскольку об «уникальной атмосфере человечности» наших мультиков говорят многие знающие иностранцы. (Как, с другой стороны, наши эксперты отмечают некоторую до сих пор отсталость основной массы сделанных в России анимационных лент. «Многим аниматорам не хватает непредсказуемости в фильмах. Их работы не удивляют», — заметил тот же Игорь Ковалев, добавив, что мультипликация в России, сохранив в роли героев «разного рода милых зверюшек», во многом остается инфантильной.) Однако курс  увзросления и умрачнения анимации — общий и за, и в пределах РФ.

Можно усмотреть в этом симптом исчерпанности традиционных приемов искусства — вот и вегетарианская недавно анимация вслед за литературой и кино осваивает провокационный эстетический фронтир. А можно попробовать порадоваться за авторов со зрителями: не исключено, что рискованная смелость аниматоров — как раз признак сравнительной упорядоченности и спокойствия существования. Вот ведь, скажем, после Великой Отечественной в советской анимации был всплеск вовсе не мрачной рефлексии по поводу пережитых ужасов, но «сказочной» мультипликации: красивые истории на экране восполняли их нехватку в реальной жизни. Про госзаказ, конечно, все понятно — но и ответ на коллективный бессознательный запрос общества в этом, без сомнения, был. Возможно, и сейчас происходит такое же замещение. Только — обратного свойства.