ВСЕ ЛУЧШЕЕ - ОПЯТЬ ДЕТЯМ
Российские аниматоры перестали «самовыражаться» и снова начали снимать хорошие мультики для малышей

Из бурных волн выныривает носатая учительница в очках: «Федотов, выйди из класса!» «Не, а че я сделал-то?»—противным голосом второгодника спрашивает буревестник, похожий скорее на гуся, и пикирует на плавающий рядом учительский стол. «Ты крылом волны касался!»—«Это я, че ль?»—«Пену волн крылом срываешь…»—отчитывает его училка, больно схватив за крыло. «Федотов» взлетает, но упрямая тетка виснет на его лапах, не обращая внимания, что в волнах среди обломков парт плавают, лупя друг друга, два ушастых хулигана Петрова, толстяк Сидоров с булкой во рту и прочие одноклассники, а из облаков под музыку Рахманинова несется торжествующий голос отличницы Лизуновой: «Это смелый буревестник гордо реет между молний над ревущим гневно морем!»

Лихой мультфильм «Буревестник», снятый Алексеем Туркусом, неожиданно для всех оказался среди главных фаворитов Открытого российского фестиваля анимационного кино, который на днях завершился в Суздале. Юбилейный—десятый—фестиваль обещал много неожиданностей и открытий, но никто и представить не мог, что фильм студии «Аргус Интернейшнл», никогда не числившейся среди «первачей», получит сразу и один из дипломов жюри, и приз зрительских симпатий, вручаемый Rambler Vision (посетители сайта vision.rambler.ru, где были выложены фрагменты многих конкурсных фильмов, могли проголосовать за понравившиеся работы). И что самое главное, «Буревестник» получил первое место в рейтинге, которое профессионалы ценят выше всех наград (его определяют подсчетом голосов всех участников смотра). Как бы скептически ни оценивали многие мастера эту десятиминутную картину, немного напоминающую сюжеты из «Ералаша» или западные мультсериалы на школьную тему, победа «Буревестника» показала, что зрители хотят видеть динамичное, заводное детское кино с внятным сюжетом.

Давайте вспомним: классическая отечественная анимация была преимущественно детской. Но к рубежу веков (пережив в середине 1990-х клиническую смерть—конец государственного финансирования и проката, полный развал главных мультстудий страны и отъезд за рубеж самых перспективных отечественных аниматоров) российская анимация детские фильмы создавать практически перестала. Как будто режиссеры, понимая, что их картины все равно никто не увидит, снимали их для самих себя, снимали, как пишут дневники,—прихотливо, туманно и непонятно для непосвященных. Многие, мня себя Норштейнами, изображали на пленке невнятный и лирический поток сознания, а в устах язвительного руководителя студии «Пилот» Александра Татарского не было слова ругательнее, чем «самовыражение». В начале 2000-х государство вспомнило про мультфильмы и объявило о поддержке производства детского анимационного кино. И именно на нынешнем суздальском фестивале стало ясно: перелом произошел. После чуть ли не 20-летнего перерыва появились новые отечественные мультфильмы, которые не стыдно показать детям.

Фестивальная программа (а она традиционно включает практически все анимационное кино, снятое за прошедший год в России) оказалась почти исключительно детской, и подавляющее большинство фильмов, показанных в ней, было сделано на деньги государства. Всего в конкурсе участвовало 44 картины с общим хронометражем больше десяти часов.

Конечно, главной и ударной частью конкурса был проект студии «Пилот» «Гора самоцветов». Уникальная пилотовская идея базировалась вот на чем: во всем мире главная статья доходов в анимации—это телесериалы, в которых как минимум по 52 серии—чтобы было удобно показывать их в режиме одна серия в неделю. Сериалы эти делают «поточным» методом: огромные цеха аниматоров, режиссеров, художников и сценаристов собирают, как на конвейере, однотипные истории с общими персонажами. Понятно, что речь идет о чистой коммерции—никакого отношения к искусству произведенные таким образом фильмы, как правило, не имеют. Так вот, на «Пилоте» решили сделать свой сериал—по сказкам народов России. Формат должен быть единый: стандартный телевизионный размер в 13 минут и общая пластилиновая заставка для всех фильмов под названием «Мы живем в России» с рассказом о народности, которой принадлежит сказка. Зато сами фильмы (пока их запланировано 52, но, возможно, получится и больше) будут сделаны не как коммерческие, а как авторские: предложение снять сказку получили едва ли не все заметные режиссеры и художники отечественной анимации, причем каждый может выбирать свою любимую технологию—классическую рисованную, перекладку, кукольную, пластилиновую или 3D-компьютер. И вот готовы первые 11 фильмов.

Надо сказать, такого мощного, массированного удара фестиваль не получал давно. Фильмы оказались так хороши, что сравнивать с ними другое кино было очень трудно. Лучше всего зал принимал фильмы по русским сюжетам: «Про Ивана-дурака» Михаила Алдашина—классическая лубочная история про дурака, который все попадал впросак, а в результате все же на принцессе женился. «Кот и лиса» питерского режиссера Константина Бронзита—уморительная сказка про лисицу, которая, выйдя замуж за трусливого кота, сумела весь лес запугать бешеным нравом своего супруга; и «Про барана и козла» Натальи Березовой, где флегматичный баран и суетливый хитрец козел обманывают волков. Еще была похожая на притчу татарская сказка «Толкование сновидений», снятая Александром Татарским и Валентином Телегиным; абсурдная и смешная до коликов дагестанская «Шейдулла-лентяй» Сергея Гордеева и Рима Шарафутдинова и две невероятно стильные, с изысканнейшими рисунками северные—эскимосская «Про ворона» (режиссер Алексей Алексеев) и нивхская «Как обманули змея» (режиссер Андрей Кузнецов).

Впрочем, кроме пилотовской «Горы самоцветов» на фестивале было еще несколько «долгоиграющих» проектов, хоть и не таких сильных, но тоже достойных разговора. Студия «Анимос» показала очередные три фильма из серии «Классика для детей»: «Про мышонка» Марии Муат (эта кукольная картина по «Сказке о глупом мышонке», где стихотворение Маршака предстало мюзиклом со счастливым концом, получила приз как лучший фильм для детей), «Каштанку» Натальи Орловой (диплом «за сохранение традиций отечественной мультипликации») и «Новогодние приключения двух братьев» Галины Беды по Шварцу. На «Анимосе» фильмы часто грешат чрезмерной сладостью и сентиментальностью, но там всегда работают хорошие художники и прекрасные аниматоры-кукольники. А сериал «Смешарики» студии «Петербург», рассчитанный на совсем маленьких детей, больше всего похож на аналогичную западную продукцию, очень упрощенную и по рисунку, и по сюжетам. Зато на этом проекте (а сделано уже 30 шестиминутных серий с приключениями шарообразных зверьков, отдаленно напоминающих ежика, кролика, ворону и других) в Петербурге создается уверенное анимационное производство, с которым у нас в стране пока еще очень плохо.

Ну и, наконец, в области модного нынче полного метра в этом году тоже произошел прорыв. На суздальском фестивале было два больших фильма, вышедших в прокат совсем недавно: сделанный совместно с немцами, зато с сильно обрусевшим сюжетом несколько приторный «Щелкунчик» Татьяны Ильиной и немного медлительный, но забавный «Алеша Попович и Тугарин змей» Константина Бронзита. По результатам еще не закончившегося проката «Попович» уже вернул вложенные в него $1,5 млн и за рождественскую неделю сумел обойти по сборам все полнометражные западные новинки, припасенные к каникулам. А такого у нас еще не бывало.

На одном из фестивальных стендов в Суздале развесили анкеты восьмилетних школьников, отвечавших на вопрос о любимых мультфильмах. Отечественных картин в их перечислениях не было. Впереди списка с отрывом шли телесериалы «Пинки и Брейн», «Скуби-Ду» и «Багз Банни». Аниматоры изучали эти анкеты без восторга. Но надежда на реванш у них уже появилась.

 

ДИНА ГОДЕР, Русский Newsweek, 21-27 февраля, 2005, № 7 (37)