Почему-то в эти зимние дни, когда московская погода нас погружает в некое безвременье, бестемпературье, и навязывает ощущение некоего лимба, в котором мы все зависаем,  слегка барахтаясь и вяло сопротивляясь, хочется говорить о любви. О любви, как о некой энергии, потоке, который пронзает все существование человека.  Дает нам притяжение к нужным вещам, предметам, смыслам.  Лев Гумилев называл эту «вселенскую любовь» аттрактивностью, прозрачно намекая о том, собственно, чему служит эта замученная поэтами сила.  Та самая, которая превращается в силу судьбы, совсем как у Доницетти, если мы находим в себе мужество следовать этим магнитным полям , и в разрушение, если ошибочно принимаем за любовь – страсти и эмоции, которые нас обуревают.

   Недаром самые яркие премьеры прошлого Суздальского фестиваля были именно «любовные». Это «Моя любовь» Александра Петрова, «Лаватори-Лавстори» Константина Бронзита и «Девочка-дура» Зои Киреевой.

В каждом – свое понимание любви, жизни, судьбы, встречи, смысла и знака.

Только что я вернулась из Ярославля.  Успела, ухватив за хвост ускользающее время, вскочить в последний вагон поезда, за день до закрытия выставки Петрова  в ярославском художественном музее. Выставка  эта  не поражает воображение.  В ней всего лишь задан такой уровень тонкости восприятия, что иногда трудно вынести эти вибрации. И это сквозит в каждом эскизе, в каждой фазе, а каждом движении персонажа, уже анимированного или еще только намеченного, изменяющегося в течение работы над картиной.

 В России много замечательных аниматоров, но живых классиков - два - Норштейн и Петров.

Почему этот факт раздражает некоторых членов нашего доброго анимационного сообщества? Потому, что подсознательно они “в курсе”. Есть такая гексаграмма в Китайской книге перемен И-Цзин – Сила внутренней правды.  Сообразно воспитанию, полученному от родителей – русских интеллигентов старой закваски, продолжаю верить, что эта самая сила внутренней правды есть внутри каждого. Каждый слышит, как он дышит. Просто у кого-то это – «шепот, робкое дыханье», а у кого-то яркий поток осознанности.

 Норштейна признавать классиком и испытывать благоговейный трепет  - нормально. Отчего?

От того, что мастер мало снимает сейчас, во-первых.  Это спасает, плюс – раз и навсегда заданный авторитет помогает за него держаться, «чтоб не пропасть поодиночке».

 Александр Петров до неприятного молод (по творческим меркам),  и выдает шедевр за шедевром, снимает так, как никто больше. Гнет свою линию.  А ведь, вроде, вместе учились, росли, все были такие талантливые, да такими и остались. И вдруг – выяснилось, что среди режиссеров анимационного кино появился мастер уровня… Ну, Пьеро делла Франческа, например.

И снимает Петров  про непонятное многим из наших “волшебных”, к сожалению ( одаренных, умных, прекрасных при всем при том). Про то, что многие из них не пережили и вряд ли переживут уже, в силу возраста, особенностей судьбы и внутренней осознанности.

Не хочется ставить акцент на этом противостоянии, мы мирные люди, наш анимационный бронепоезд фырчит на совершенно запасном, маргинальном пути. И все, в любом случае - друзья и собутыльники.

Но - вырос мастер, рядом с которым по уровню осмысления художественной и психологической реальности в России из активно действующих аниматоров поставить некого. Да и не должно быть... кого.

Чай, не Возрождение...

Четвертая номинация Петрова на Оскар в данном случае - не диво, а норма.

Всей душой желая Петрову победы, понимаю, что вот это, как раз, совершенно неважно - получит-не получит. Все уже состоялось. И, надеюсь, много еще впереди.

Пересмотрела в ярославском музее “Мою любовь”.

Как говорилось в фильме “Курьер” : “ На тебе пальто, Базин, и думай о высоком”. Думаю.

А пока – пишу заметки о любви. О моей любви, конечно.

Вот, например, что заставило меня еще в детстве подумать о ее проявлениях.

Была такая передача “ В мире животных”. И вели ее поочередно журналист Песков и биолог Дроздов.

Журналист Песков чаще всего делал такие суховатые программы, про защиту окружающей среды, про какой-нибудь Окский заповедник и тому подобное скучное. Причем, довольно сильно ошибался во всяких там нехитрых зоологических тонкостях, вроде повадок встреченного им зверья. Мне уже это не нравилось, я была серьезной и взыскательной девочкой , которая увлекалась биологией, училась на курсах кинологов и готовилась поступать на биофак.

Мне казалось, что и к животным в своих передачах относился Песков как-то отстраненно, а больше признавал пейзажи и беседы с егерями.

Биолог же Дроздов, помимо своего чисто мужчинского обаяния, привлекал меня тем, что, в отличие от журналиста Пескова, страстно стремился потрогать-потискать-взять на ручки каждого звереныша, попавшего с ним в один кадр.

Ну, выросла я на книжках Даррелла, понятное дело, и с детства привыкла выносить кучи говна, вытирать океаны луж и ставить, последовательно, горы мисок своим подопечным собакам. И правда, если все миски с жрачкой, которые я им повыставила за жизнь, одну на другую поставить, будет, мне кажется, та еще Пизанская башня.

Знала, я, в общем, толк в заботе и тактильных контактах. Как и образцовый (для меня) биолог Даррелл, который с детства тащил в дом все, что бегало, ползало, рычало... дышало, одним словом.

И вот, как-то довелось в один кадр попасть Дроздову и Пескову.

И спрашивает их интервьюер: скажите, уважаемые, а ДОМА у вас какие-нибудь животные есть?

На что Дроздов расцветает фирменной улыбкой и начинает загибать пальцы, перечисляя своих питомцев. Пальцев, кажется, не хватало для такого счета ( нет, с количеством пальцев у него все в ажуре, не подумайте чего! )

А журналист Песков сказал ту самую, запомнившуюся мне, фразу:

“ Нет, что вы, я предпочитаю наблюдать за ними в природе!”

Вот тут я и обмерла. Как хорошо, подумала я, любить кого-то “в природе”.

Когда вон оно, красивое, процокало мимо, ты им полюбовался и ... пошел себе. В теплую постельку. Где никто не просит каши-молока-мяса-прививок, ни у кого не болит горло, не началась сезонная линька, не разыгрался мастит на почве ложной щенности, не надо бинтовать лапу или слушать его бездарные выстраданные стихи. Красота!

В общем, это про любовь , на самом деле.

С тех пор мне доводилось встречаться с самыми разными толкованиями этого заезженного понятия.

Кое-кому, например, нравится полюбоваться в природе и овладеть объектом,  тактильно оценив преимущества телесного контакта,  кому-то - любоваться и стихи понаписать о предмете страсти, кое-кто... впрочем, примеров у каждой барышни немало есть на эту тему.

Но, вы сами понимаете, кто из двух ведущих телепередачи с завораживающей заставкой мне стал безоговорочно близок, а кто... пусть любуется в природе.

     В отличие от безгрешных и предсказуемых отношений с домашними питомцами, где их любовь как бы «заложена в программе»  ( кормишь-поишь – тебя любят),  еще в раннем детстве мне довелось испытать муки неразделенной любви. Как там у классика - « напрасны ваши совершенства»?

  Когда мне было пять лет, я очень любила слушать пластинки Владимира Высоцкого. Особенно мне нравилась песня “ На братских могилах не ставят крестов”.

Потому что мужественная, трагическая и про войну. Я в то время тоже была мужественная, трагическая и про войну любила смотреть и в нее играть. Только с мальчиками, разумеется.

С девочками я не водилась. Скучно с ними. Сплошное хихиканье, сплетни и неинтересные дочки-матери.

Двор у нас был по социальному составу пестрый. Ничего удивительного, что лет в 10 я обнаружила в записной книжке моей подружки из соседнего подъезда собственный телефон с записью (чтобы отличать меня от остальных кать) - Катя-мальчишница 162 30 62.

Мало что изменилось с того времени.

Впрочем, позже я вошла во вкус дружбы с девочками. Но с такими, какими надо девочками. Вы меня понимаете...

Ну так вот, в пять лет захотелось мне написать письмо исполнителю полюбившейся мне песни. Благо - возможностей к тому было немало. Читала я с 2,5 лет, спасибо маме с папой, да и писала уже сносно. Печатными буквами. Но главная возможность - родители - члены Союза писателей. То есть узнать адрес Высоцкого не составляло проблем.

И я написала, красным фломастером. Что-то такое : Уважаемый певец Владимир Высоцкий. Мне очень нравица ваша песня на брацких могилах не ставят крестов. Я слушаю ее часто. И вы пойте ее часто. Она всем нравица я думаю. Катя.

Мама запечатала конверт и отправила Высоцкому на Малую Грузинскую.

И что вы думаете? Он не ответил! На мой порыв юной души. А я ждала заветный конверт, бегала к почтовому ящику, как институтка. Из ящика вываливались горы газет и журналов (родители выписывали все, что можно было тогда хоть как-то читать), письма маме и папе, иногда даже брату, квитанции за газ и свет.

Но письма от любимого певца я так и не дождалась.

А вы спрашиваете - почему я не верю мужчинам...

  Сколько-то лет назад, когда меня предал друг, я шла по городу и думала: “ Нет, все-таки - лучшие друзья девушек - это бриллианты!”

Не потому, что дорогие или красивые, а потому что не предают! Надо искать опору в вечных, материальных ценностях (запоздало решила я )!

Причем лучше всего - в дорогостоящих и компактных, как именно что бриллианты. Вот взять и научиться получать от них радость! А не любить непонятно кого, не надеяться непонятно на что. Живые люди, они, знаете ли, часто ненадежны...

Итак, думала я,буду теперь надеяться только на себя. А  любить маленькие ограненные камушки, например.  Но от всей души! Такой вот меня постиг инсайт от фразы про «лучших друзей девушек».

Шла, помню, злая по любимому дивному городу, заходила в дорогие магазины и пыталась полюбить вот все это. Проникнуться страстью!

Были там и бриллианты, и золото, и, прости Господи, белье по ...000 уе, и меха...(и ведь все это мне зверски идет). Чего только не было. Чистая, беспримесная, неспособная на неверность, красота.

Как вы думаете, удалось ли мне пожать плоды этого озарения? И начать утешаться огранкой?

Ох, друзья, да вы ж меня знаете, мне музычку какую найти замечательную, вот и утешение...)

Или фильм посмотреть, желательно, анимационный. Желательно, «Отец и дочь» де Вита, или «Мою любовь» Шуры Петрова. Вот и радость, вот и озарение.

    А «в оконцовке» (очень люблю это выражение, так пацаны в провинциальных дворах завершают свои правдивейшие рассказы о дворовых же страстях, хочу привести в назидание будущим поколениям завершающую строфу про страсть, которая привела к неминуемой трагедии прекрасную девушку Олю из дворовой песни  ("Оля красивой была")